В 1931 году ЦК принимает решение о школе. В школу возвращаются старые, осужденные после революции, методы, возвращаются уроки, предметы. Нарком просвещения Луначарский, бывший символом революционной школы, заменяется А. Бубновым, служившим долгие годы начальником ПУР Красной армии. В школу, перегруженную "чуждым элементом", как говорится в решении ЦК, направляется 350 "опытных партработников" и 100 комсомольских работников. В 1932 году все эксперименты в области программ обучения объявляются "левацким уклоном" и "скрытым троцкизмом". В школе вводится "твердое расписание", "твердая дисциплина" и целая гамма наказаний, вплоть до исключения.

Роль "школы", как "воспитательного", "цивилизованного" фактора отводится системе тюрем и концентрационных лагерей, начавшей свое бурное развитие в годы первой пятилетки. Труд заключенных включается в пятилетний план. В 1928 году уголовное законодательство начинает пересматриваться, приспосабливается к расширению системы лагерей, которые становятся необходимыми в результате резкого увеличения числа заключенных. В 1930 году задача охраны общества от "особо социально опасных правонарушителей путем изоляции, соединенной с общественно полезным трудом, и приспособления их к условиям трудового общежития" [14] возлагается на "исправительно-трудовые лагеря". Все лагеря еще в 1929 г. были переведены в ведение ОГПУ, которое уже долгие годы ведало лагерем-моделью - Соловками. ОГПУ становится крупнейшей строительной организацией страны. Располагая практически неограниченным источником неквалифицированной рабочей силы, ОГПУ производит массовые аресты инженеров и техников для руководства работами. Возникает новый чисто советский институт - "шарашка": инженеры, ученые, исследователи работают по специальности, находясь в заключении. На крупнейших стройках, на "заводах-гигантах" появлялись инженеры и техники, руководившие работами и сопровождаемые часовыми. Крупнейшую стройку пятилетки, канал Белое море - Балтика, строят заключенные под руководством инженеров-вредителей".

Духовная жизнь общества впрягается в колесницу государства в размерах, которые еще недавно казались невозможными. Нарком юстиции, прославленный обвинитель и любитель шахматной игры Крыленко заявляет в 1932 году: "Мы должны раз и навсегда покончить с нейтралитетом шахмат. Мы должны раз и навсегда осудить формулу "шахматы для шахмат", как формулу "искусство для искусства". Мы должны организовать ударные бригады шахматистов и начать немедленно выполнять пятилетний план по шахматам". "Пятилетний план по шахматам" был невинной игрой в сравнении с "антирелигиозной пятилеткой", объявленной 15 мая 1932 года. Согласно плану, к "1 мая 1937 года на всей территории СССР не должно было больше остаться ни одного молитвенного дома, и само понятие Бога должно было быть изгнано, как пережиток средневековья, как орудие угнетения рабочих масс". Атаке подвергаются все науки: "Философские, естественные и математические науки, - заявляет журнал Естествознание и марксизм, - носят такой же политический характер, как и экономика и исторические науки". В 1929 году удваивается число академиков. В 1930 году Академия наук получает новый устав. Задача Академии наук формулируется в нем, как "содействие выработке единого научного метода на основе материалистического мировоззрения, планомерное направление всей системы научного знания к удовлетворению нужд социалистической реконструкции страны и дальнейшего роста социалистического общественного строя" [15].

В декабре 1930 года Сталин дает интервью группе философов Института красной профессуры. Выдвигая задачу борьбы с "меньшинствующим идеализмом", указывалось, что "необходимо разработать материалистическую диалектику", но разработать "на основе трудов Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина..." Сталин объявляется классиком марксистской философии, равным среди четырех. В 50-ю годовщину смерти Маркса Правда говорит о необходимости изучать Маркса по трудам Сталина. Представленные в январе 1934 года Семнадцатому съезду партии цифры издания "классиков" красноречиво свидетельствовали о том, что все "классики" были равны, но один из них был равнее других: Маркс и Энгельс были изданы тиражом в 7 млн., Ленин - 14 млн., Сталин - 60,5 млн.